Чужая вина - Страница 29

Шло время. Все звуки смешались в оглушительную, яростную какофонию. Пират поймал себя на том, что все время перечитывает абзац про «большой дождь». Господь, который вихрь, сотворил большой дождь, который ливень. Он вдруг осознал это. Вихрь плюс дождь равно ураган. Книга Иова — великая книга, ибо…

Сюзанна внезапно впилась в его колено пальцами. Его это поразило. Пират вскочил как ошпаренный и изумленно уставился на нее. Она указала на судью. Та держала слово:

— … И, в соответствии с разумно обоснованными сомнениями, в случае если бы данная пленка была представлена при первоначальном рассмотрении дела, суд полагает, что, невзирая на…

Через пару минут она наконец стукнула своим молоточком.

— О боже, — вымолвила Сюзанна. — Вы свободны.

Поднялась страшная суматоха. Язык у Пирата как будто распух, и он не мог произнести ни единого внятного слова. Сюзанна повела его к двери. Пират снова увидел стройную загорелую женщину, которая его опознала. В глазнице его что-то шелохнулось, как будто он пытался отсутствующим глазом бросить взгляд в сторону женщины. Довольно болезненное ощущение: внутри же находилось лезвие. Гладкая кожа на лице женщины растаяла, и обнажилось нечто кошмарное. Возможно, жить ей осталось совсем недолго.

Глава 11

— Ты ходила на слушание? — удивился Клэй. — Не понимаю…

Они сидели в кофейне напротив музея. Экскаватор «ДК Индастриз» катался взад-вперед по той площадке, где раньше стояло «Седьмое небо», чьи истонченные арки создавали обманчивое впечатление, будто украденная скульптура была очень высокой.

— Разве это важно — тот факт, что я туда пошла? — задала встречный вопрос Нелл. — А как насчет результата?

— В суде может случиться что угодно, — заметил Клэй.

— Может, дело в судье? Если бы судьей был другой человек, Эрл Роман…

— Сложно сказать. — Не слышно ли сомнения в его голосе? И не гнев ли блеснул в его глазах, стоило ей упомянуть Эрла Романа? — Но все же ответь, зачем ты пошла на слушание, — потребовал он.

— А что в этом такого?

Им подали кофе: эспрессо для Клэя, латте для Нелл. Чашка казалась в его руке совсем крохотной. У него были очень красивые смуглые руки, сильные и изящные одновременно — два качества, которые отлично характеризовали его в целом.

— Что в этом такого? — эхом повторил он. — Для начала вот что: зачем ты сама подвергла себя этому испытанию? — Клэй пригубил эспрессо, наблюдая за женой из-за ободка чашки. Ей на миг показалось, что в его взгляде читается профессиональное любопытство.

— Мне просто нужно было увидеть его.

— Зачем?

— Узнать, как он выглядит.

— Какая разница, как он теперь выглядит, — огрызнулся Клэй. — Люди сильно меняются за двадцать лет.

— Я знаю. — Прежнего Элвина Дюпри, каким она запомнила его в суде и на Пэриш-стрит, нынешний напоминал только габаритами. Он ужасно постарел, гораздо сильнее, чем можно было ожидать за двадцатилетний срок; он весь был усеян шрамами, он совсем одряхлел. Изменилось все, кроме одной небольшой детали…

— Так зачем же, Нелл?

— Я уже ответила.

— Почему ты не упоминала об этом раньше?

— Ты ушел на работу. Решение было спонтанное.

— Спонтанное, значит.

— Да.

— Ты ничего не обдумала заранее?

— Нет. Не совсем.

— Не совсем?

— Нет.

— Так что же спровоцировало это спонтанное решение?

— Клэй, я себя чувствую, как на допросе!

Он с болью взглянул на нее.

— Прости, малышка, — сказал он и, протянув руку, коснулся ее. Ей тут же стало лучше. — Ну, тебе же не звонила Ли Энн Боннер, ничего такого?

— А почему она должна была мне звонить?

— Ну, перед тем как ты запрыгнула в машину и поехала в суд.

Нелл убрала руку.

— Ли Энн мне не звонила. У меня своя голова на плечах.

— Черт, само собой! — воскликнул Клэй. — Ты самый умный человек, которого я встречал. Никто с тобой не сравнится. Я просто не могу понять, что подвигло тебя…

Она перебила его:

— Разве ты не понимаешь? А что, если я засадила за решетку невиновного? Испортила ему всю жизнь? Клэй, он превратился в настоящего старика, он потерял один глаз, и одному Богу известно, что еще с ним случ…

— Прекрати! Остановись. Ты не засадила…

Подошла официантка.

— Ну что, ребята, готовы? У нас сегодня неплохой миндальный торт, только испекли. За счет заведения, шеф.

— Спасибо, не нужно, — отозвался Клэй. — И принесите, пожалуйста, счет, когда нам пора будет закругляться. — Официантка удалилась. Он подался вперед и заговорил полушепотом: — Ты никого не сажала за решетку. Это сделали присяжные. И руководствовались они не только твоими показаниями. Дюпри был давно известен как грабитель, и на его счету было очень похожее ночное нападение, когда он угрожал ножом, и финал мог бы быть таким же, если бы патрульная машина случайно…

— Вот это меня тоже беспокоит, — сказала Нелл. — Что нож так и не нашли.

— Ни одно дело, — ответил ей Клэй, — ни единое дело нельзя раскрыть так, чтобы сошлись абсолютно все концы. Это не значит, что в деле что-то неладно. Забудь, что видела нож. Имелось ножевое ранение. Мы учли криминальное прошлое подозреваемого. Уж это-то сходилось.

— Но что случилось с ножом?

Клэй воздел руки.

— Выбросил его в реку!

— Но там работали ныряльщики, и они ничего…

— …или в кусты, или в канализацию, или в мусорное ведро. Это не важно. Он сделал это.

Она внимательно посмотрела на мужа. Каково это — знать человека досконально, угадывать все его мысли, но не соглашаться с ними или, по крайней мере, сомневаться в их истинности. Нелл впервые ощутила укол той особенной боли, которую испытываешь только лишь в счастливом браке.