Чужая вина - Страница 33

Под слоем обертки скрывались старые тетради по истории искусств, толстая папка с материалами к ее диплому на звание магистра, так и не написанному, учебник «Введение в геологию», купленный когда-то в надежде побороть свое невежество в глазах Джонни, несколько сувениров, включая открытки с Кейп-Кода, куда они ездили на День труда, и подставка для пива из ресторана, где прошло их первое свидание. И фотоальбом — на самом дне.

Нелл вывалила содержимое коробки на стол. Запах Бернардина усилился. Открыла альбом. На первой же странице была фотография Джонни: он стоял, улыбаясь, возле бассейна, держа в руках завоеванный трофей. Но все это: трофей, улыбку, бассейн, Джонни, — нельзя было бы разглядеть, если бы она не знала, где их искать, если бы память не помогала ей заполнять пробелы. Плесень и влажность безнадежно обезобразили фотографию, размыв и приглушив очертания предметов, оставив лишь абстрактные пятна света и тени.

— Мама?

Нелл листала альбом, быстро переворачивая страницы. Все фотографии стали такими, как первая, или даже хуже. Все погибло.

— Я не понимаю, — сказала Нора, в отчаянии заламывая руки. — Ведь сюда, на возвышенность, наводнение не добралось!

Но электричества не было целый месяц. А значит, не работал и кондиционер.

— О боже, — прошептала Нелл. — Электричество не…

— Вот дерьмо! — воскликнула Нора и выбежала из комнаты. Нелл хотела было догнать ее, но тут зазвонил телефон. Подумав, что это, должно быть, Клэй, она сняла трубку.

Но это оказался не он.

— Надеюсь, я не помешала, — сказала Ли Энн.

— Конечно же помешала! — рявкнула Нелл. — И мне нечего тебе сказать.

— А тебе и не надо ничего говорить. Я хочу, чтобы ты послушала.

— Что?

— Мое интервью с Элвином Дюпри. Его напечатают в завтрашнем номере.

— Но он не дает интервью.

Ли Энн рассмеялась. Короткий, глухой, самодовольный смешок.

— В нашем бизнесе это называют «эксклюзивчик». Я только что от него.

— А где?…

— Где мы встречались?

— Да.

— Пока что его поселили в отеле «Амбассадор», — сказала Ли Энн. В комнате, в которой она находилась, раздался телефонный звонок, затем еще один. — Готова? «“Я ни с кем не хочу ссориться”, — заявил Элвин Дюпри через считанные минуты после того, как вышел из здания городского суда свободным человеком. Решение суда, к слову, ошарашило многих опытных наблюдателей». — Ли Энн сделала паузу. — Черт, надо бы сократить. «Мистер Дюпри провел двадцать лет в Центральной тюрьме штата по обвинению в убийстве, снятом сегодня судьей Эллой Томас. “Я умиротворен”, — сообщил мистер Дюпри нашему репортеру в эксклюзивном интервью, взятом в одном из ресторанов города. Во время своего первого обеда на воле мистер Дюпри заказал чизбургер с картошкой фри и очень сладкий кофе. Отвечая на вопрос о потере глаза, на месте которого теперь повязка, очевидно породившая его тюремное прозвище Пират, бывший заключенный сказал лишь одно: “Могло быть и хуже”. Не утратил ли он надежду? “Надеяться надо всегда”, — прокомментировал мистер Дюпри. Задумывался ли он, почему реабилитирующая улика так долго лежала без дела в штабе полиции? “Ничего об этом не знаю”. Напомним, мистер Дюпри обвинялся в нанесении смертельного ножевого ранения молодому ученому по имени Джонни Блэнтон и обвинение большей частью базировалось на показаниях свидетельницы Нелл Жарро, девушки мистера Блэнтона, которая сейчас работает младшим куратором в Художественном музее Бельвиля и является законной супругой начальника полиции Клэя Жарро. На вопрос, каково его отношение к миссис Жарро, замеченной сегодня в суде, мистер Дюпри лишь повторил: “Я ни с кем не хочу ссориться. Люди ошибаются. Я хочу продолжать жить”»…

— Погоди, — оборвала ее Нелл. — А об этом обязательно упоминать?

— О чем?

— О моем присутствии на суде.

— А ты готова оспорить этот факт?

— Разумеется, нет. Но тебе обязательно нужно писать об этом в статье?

— Если это правда, то почему бы и нет?

Слова «На чьей ты стороне?» уже готовы были сорваться с губ Нелл, но в последний момент она остановилась.

— Разве это важно?

— Людям будет интересно.

— А как же мое право на конфиденциальность? Я присутствовала там как частное лицо.

— Это дело, самое что ни на есть важное, получило общественный резонанс, Нелл. И к слову о том, что интересно людям… Я могу процитировать твою реакцию на происшедшее?

— Нет.

Последовала пауза. Когда Ли Энн заговорила вновь, ее голос уже был голосом подруги, а не репортера.

— Надеюсь, ты не казнишься.

Казнится ли она? Эта подруга явно плохо ее знала. Нелл едва не рассмеялась, однако смех ее прозвучал бы омерзительно, и она предпочла сдержаться. Она промолчала.

— Я беседовала с одним экспертом по ошибочным показаниям свидетелей, — сказала Ли Энн. Послышался шорох мнущейся бумаги. — С профессором Урбана из Тьюлейна. Он заявил — дословно: «Воспоминания о преступлении подобны самому месту преступления — они амбивалентны и подвержены загрязнению». Конец цитаты.

Нелл не стало легче.

На другом конце провода опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь бесконечными телефонными звонками.

— Мне бы хотелось прояснить один момент. — Ли Энн вновь заговорила репортерским тоном.

— Какой же?

— Ты была знакома с Клэем до убийства?

— Ты уже спрашивала, — напомнила ей Нелл. — И я не понимаю, зачем ты возвращаешься к этому вопросу. — Возможно, она не понимала этого с точки зрения логики, но в этот момент ее одолела физическая тошнота.